Что нужно знать про Александра Умникова

Александру Умникову 55 лет, живет в деревн…

Что нужно знать про Александра Умникова

Александру Умникову 55 лет, живет в деревне Игнатово на окраине Иванова. Ведущий инженер одного из сотовых операторов. Был членом общественного совета Ивановского района, комиссии при Общественной палате Ивановской области по расходованию средств дорожного фонда, общественного совета при областном департаменте дорожного хозяйства и транспорта, баллотировался в депутаты Коляновского сельского поселения в 2015 году, но проиграл представителю «Единой России». Активно ведет Twitter и канал на YouTube, где рассказывает, что сейчас происходит в поселении и районе, и отпускает саркастические высказывания в духе: «Объявлен конкурс на главу самого крутого поселения в области — Коляновского. Из предыдущих глав еще никто не сел, между прочим». Выращивает индюков — их у него больше десятка.

Коляновское сельское поселение состоит из одного села и 28 деревень Ивановского района, из города сюда можно доехать за 15 минут. Население — 5070 человек, избирателей — больше 3,5 тыс. Депутатов в совет поселения выбирают по трем многомандатным округам — это когда в одном округе жители голосуют в бюллетене сразу за нескольких кандидатов. На выборах осенью 2020 года Умников вместе с командой из трех человек шел по второму округу и из 10 кандидатов набрал наибольшее число голосов: из 1310 избирателей за него проголосовали 183. Явка в округе составила 30% (в 2019 году — 19%). На сегодняшний день в совете поселения 12 депутатов, из них четверо — самовыдвиженцы из округа Умникова, остальные — представители “Единой России” из двух других округов.

Про выборы-2020

— Чем нынешние выборы отличались для вас от предыдущих?

— В этом году я уже многое понимал и хотел как можно раньше пройти весь первый этап, чтобы, если что, иметь возможность подать документы повторно, — в первую кампанию это потребовалось. И в этот раз я был не один, а командой. Надо было минимизировать потери. Мы решили так: как только меня регистрируют, документы подают все остальные по моему образцу и опыту.

Когда я баллотировался в депутаты в первый раз, пять лет назад, я прошел регистрацию не без трудностей (документы пришлось подавать два раза), но проиграл — не набрал нужного количества голосов.

Попытка была неудачной из-за компактно проживающих лиц некоренной национальности [на территории Коляновского поселения живут цыгане]. Я понял, что они голосуют так, как им скажут, и взамен получают какие-то привилегии от администрации. В 2015-м при подсчете голосов сначала учитывали голоса избирателей, которые пришли на участки, а потом надомников. Все «лица» голосовали надомно. И вот идет подсчет: в первой сотне [бюллетеней] лидировал действующий глава, я — на втором месте, вторая сотня — то же самое. На третьей сотне, когда пошли надомники, мне засчитали всего два голоса. Все 50 человек из «некоренных» проголосовали как под копирку. Для меня это говорило о многом.

— Вас было четверо самовыдвиженцев. Как познакомились с другими кандидатами?

— Когда решали общие проблемы. Мы все соседи, у нас общие вопросы. С Екатериной Антиповой мы живем в соседних домах. С командой мы определились еще в мае: обсуждали кандидатуры в деревенском чате, предлагали баллотироваться и другим жителям — и было принято решение идти нам четверым. Каждый из нас занимает свою нишу в команде и является специалистом в той или иной области. Согласитесь, когда все учителя, или врачи, или силовики — это явный перекос.

— Какие были сложности с регистрацией?

— С подачей документов не было, со сбором подписей — тем более. Люди сами ходили и спрашивали: «Когда нужно будет поставить подпись за выдвижение?» Это стало возможно благодаря чату, сайту и тем вещам, которые мы уже делали.

В деревне Игнатово около 800 жителей. Сейчас в чате состоит около 200 человек. Вопросы там обсуждают разные: от связанных с работой общественного транспорта или администрации до поиска хулиганивших детей.

Но после подачи документов как-то вечером раздался звонок. Мою кандидатуру хотели снять по суду. Иск подал кандидат от Партии пенсионеров за социальную справедливость. Претензии были бредовые. Например, говорили, что справка с места работы, которую я предоставил, была выдана до объявления выборов, а все значащие вещи нужно готовить в момент выборов. Это полная белиберда.

— Но что-то существенное все-таки предъявили?

— Да, главная проблема была в подписных листах. До этого года количество подписей на листе не ограничивалось — можно было вообще ставить одну, чтобы, если забраковывают лист, остальные не терялись. В этом году в законе прописали, что на листе должно быть пять строк для проставления подписей. Мы понимали, что людям не хватит места, чтобы разборчиво написать адрес, фамилию, имя, отчество, поэтому сделали все для удобства избирателей, изменили высоту строк. Истец придрался к этому, хотя по закону в этом ничего такого нет.

Забавно, но в суде против меня выступала председатель территориальной избирательной комиссии и все время упорно говорила про пять равных строк. Судья спрашивала: «А где это написано, что равных?», председатель зачитывала закон, изменяя его, добавляла пункт про равные строки. Соседи очень хорошо описали мое ощущение в те дни — как будто в душу нагадили. Я раньше неоднократно был в судах, и выигрывал, и проигрывал, но я в первый раз столкнулся с тем, что люди в наглую изменяют закон. Спасибо и прокурору, и судье: они сделали все как должны. Об этом говорит хотя бы то, что решение районного суда было на 20 листах. Все юристы удивились, настолько судья досконально описал решение. Меня оставили кандидатом.

— Только у вас были проблемы?

— Нет, еще у Екатерины. Она тоже сильная фигура — видимо, посчитали: если нас снять, то и остальные не пройдут. Но ничего не получилось [в суде Екатерине Антиповой помогали юристы из проекта поддержки конкурентных выборов «Объединенные демократы»].

— Сколько денег вы потратили на вашу кампанию?

— Вся агитация обошлась в три тысячи рублей — это печатные материалы. Но по сути это было формальностью. Я несколько дней разносил агитацию по почтовым ящикам, но, оказалось, за мной ходили представители конкурентов, которые ее вынимали. Мне об этом рассказали соседи. И я потом обратил внимание, что в многоквартирных домах почтовые ящики были пустые.

— Почему получилось выиграть, в отличие от выборов пятилетней давности?

— Мы оказались в интересной ситуации: нас знали. Меня знают, потому что я постоянно решаю какие-то проблемы, Екатерину — как мать троих детей и женщину, которая тут родилась и выросла.

Даже встречи с избирателями были, скорее, “для поздороваться” — мы провели их не больше 100. Не было смысла показывать свои физиономии и что-то обещать — все и так понимали, кто мы.

Хотя была конкретная цель: мы знали, что порядка 50 голосов могут быть вброшены как под копирку. Их нужно было отбить, сделать так, чтобы пришли другие люди и проголосовали так, чтобы те 50 голосов не играли роли.

— Как вы этого добились с учетом того, с каким недоверием люди относятся к выборам?

— Многие действительно не верили, говорили: «Все решат за нас». Тогда я приводил в пример суд, где сделали все честно и меня зарегистрировали. Это давало понимание, что и на выборах мы можем себя отстоять.

— Мне рассказывали, что вы звонили по телефону соседям и говорили: «Придите и проголосуйте — за кого угодно, но отдайте свой голос». Было такое?

— Не могу сказать, что это было именно так. Я не помню. Да и зачем мне звонить, если я могу написать в чате?

Знаю, что в последние дни соседи много агитировали идти голосовать. Многие писали мне и говорили: «Мы дали втык Иванову, Петрову и Сидорову. Они придут на участок». Выборы — это долгая работа. Можно сделать кампанию за два месяца, но тяжело за такой срок вывести людей из апатии.

“Понял, что нужно объединяться”

— Вы много лет участвовали в разных общественных советах. Этого было недостаточно? Почему вы решили стать депутатом?

— Общественные советы для меня были способом наладить контакты, стать более медийным, помочь соседям с решением каких-то проблем. Чем лучше все эти вещи работают, чем лучше соседям, тем лучше мне. 

И пять лет назад, и сейчас я хотел посмотреть, как расходуется бюджет. Дело в том, что наше Коляновское сельское поселение имеет один из самых больших бюджетов по Ивановскому району. Тут много предприятий, имущественных налогов и налогов на землю. Но мне кажется, что деньги тратятся неэффективно. Проводятся работы, которые не нужны.

— Например? Какой расход вас больше всего удивил? Чтобы вы посмотрели и сказали: «А это еще что такое?!»

— Наверное, на недостроенную спортивную площадку. Год назад я нашел такую в поселении. Оказалось, что она стоит уже семь лет. В ноябре 2013 года администрация решила ее построить и объявила конкурс с окончанием работ в декабре. Уже странно: кто будет проводить работы зимой? Конечно, в декабре все было приостановлено под гарантийное письмо в связи «с наступлением холодного времени года». Подрядчик получил деньги и пообещал, что работы завершит летом. Но — ой! В январе администрация получает предписание от «Ивэнерго». Оказывается, что строить в этом месте нельзя — охранная зона ЛЭП. Работы замораживают. А теперь внимание: площадка стоила полтора миллиона рублей. И что получается — у нас не оказалось ни денег, ни площадки. Зашибись! Как они могли не знать, где строят?

И у меня нет ответа, что это — безалаберность или коррупция. Но если мы посмотрим на карту, то увидим, что участок под площадку отмежеван трапецией как раз вдоль линии ЛЭП. То есть, думаю, они все знали, но все равно начали строительство. Я написал в прокуратуру, они ответили, что работы выполнены, так как подписан акт о выполнении работ.

Но главное случилось в 2018 году, когда отменяли пенсии [закон о повышении пенсионного возраста]. Я решил провести собрание жителей деревни и решение (а какое оно будет, я сам не знал) передать в наш совет депутатов, позвал соседей на улицу, позвал депутатов. Соседи пришли, а вот из совета заглянул только один человек. Зато собрались сотрудники полиции, чтобы нас разгонять. Это очень задело.

После этого я понял, что нужно объединяться. Создал сайт поселения, где мы обсуждаем проблемы, и группу в Viber в которой можно просто общаться. Возможность общаться впоследствии сыграла очень большую роль (хотя, думаю, если бы чиновники тогда пришли, может, не было бы ни сайта, ни группы).

Вот это все побудило меня баллотироваться. Куда ни копнешь — везде проблемы. Я наблюдал очень много таких вещей, и, чтобы владеть информацией, понимать, где и что случается, я решил стать депутатом.

Каково быть депутатом

За те несколько часов, что мы разговаривали, к Александру Умникову постоянно кто-то приходил. Сначала полицейский — он искал человека, и его направили «к Умникову», потому что «Умников всех знает». Потом приходили соседи — каждый по своим делам. 

— Часто к вам обращаются за помощью?

— Есть такое. Часто со всеми вопросами идут ко мне. Я просто рассказываю людям, куда именно обращаться, не решаю проблемы сам — когда люди жалуются на транспорт, например. Как депутат я не могу повлиять на перевозчиков.

— У вас теперь больше возможностей, чтобы влиять на происходящее в поселении?

— Скорее, больше ответственности. Нужно правильно распоряжаться бюджетом, иначе будет фигня. Важно расставить приоритет, условно, по годам, знать, когда и какой сестре давать серьги. Например, мы каждый год можем делать только по одной детской площадке, а деревень десять. Но давайте смотреть: тут живет пять детей, тут десять, а тут один. Ставим там, где детей больше. Такое решение можно легко объяснить. Когда есть прозрачные критерии работы — это здорово. И люди с этим соглашаются. А как иначе?

— Вы обещали, что будете добиваться большей прозрачности для органов власти. Что вы сейчас делаете для этого?

— Например, показываю жителям в чате и на сайте законы до того, как мы их обсуждаем. Собираю мнения. Недавно позвал соседей на заседание Совета. Вообще-то они открыты, кто угодно может прийти. Но сейчас они проходят в Zoom [интернет-площадка для конференций].

Когда я скинул ссылку и люди попытались подключиться, то заседание сразу же решили сделать закрытым. Не понимаю, зачем это было нужно. Ну, пришли бы люди, может быть, им стало бы скучно через пять минут и они бы ушли.

— Что делает депутат в поселении, какие у него обязанности?

— Функций мало, все они прописаны в законодательстве. Но есть такая вещь как «законодательная инициатива», и от депутата, и от Совета ее легче подать. Сейчас будет утверждаться бюджет, будут проходить выборы главы поселения. В любом случае чтобы за что-то проголосовать, это надо прочитать, вникнуть. Я могу это делать только по вечерам, времени мало. Я работаю полный день как инженер сотовой связи, зарплаты у депутата сельского поселения нет.

— Всего в совете 12 депутатов, и вас, независимых, только четверо, остальные — единороссы. Как вы с ними взаимодействуете, удается договариваться?

— Тут штука такая. В теории, мы не можем сами принять какой-то закон, но так как у нас есть профессионально сильные личности, то с нами приходится считаться. Среди нас есть бывший прокурорский работник — он знает многие юридические вещи, может аргументировать и объяснить. Есть финансовый ревизор, который со своей стороны тоже знает, что и как. Мы можем просто убедить других депутатов. Хотя не всегда получается. Например, по федеральном закону депутату предоставляют от двух до шести дней в месяц, чтобы встречаться с жителями и работать. У нас этот закон не принят на региональном уровне. Мы хотели принять его в поселении, но глава администрации его отклонил и большинство депутатов не стали повторно это принимать.

Они думают, что никакой инициативы снизу, по их мнению, быть не должно. Видимо, они не понимают, что политика — это как раз инициатива снизу.

— А со своими коллегами-самовыдвиженцами  внутри депутатского корпуса вы сотрудничаете, споров не бывает?

— Мы вчетвером тоже спорим, но не до ругани и драки. В споре рождается истина. Действительно, один человек может довлеть своим авторитетом, но мы стараемся делать так, чтобы все поняли сущность вопроса, и было какое-то единое  мнение.

— Один из героев интервью на “7х7”, костромской депутат, предсказал, что через несколько лет родственники членов партии “Единая Россия” будут скрывать этот факт из чувства стыда. Вы знаете людей, которые гордятся тем, что они — члены ЕР? Или членство в партии — это просто хорошая возможность "решать вопросы" избирателей быстрее?

— Не могу сказать за других. Не знаю, кто там гордится, а кто нет.

Но есть такое ощущение, что некоторые депутаты, не обязательно нашего совета, может, и городского, — чисто номинально от партии. Закон не запрещает выдвигаться от партии и не быть ее членом. Просто им сказали, а они пошли. У нас в поселении прямо искали людей, которые готовы будут выдвинуться от «Единой России», пытались найти тех, кто известен жителям.

Эти кандидаты прошли всю процедуру, но, уверен, некоторые даже не знают, какой она была: они не в курсе, надо ли было собирать подписи, не разбираются в нюансах, в документах. Все делалось за них. При этом ничего не скажу: они хорошие люди.

Вообще, в партии, особенно если посмотреть на новых людей, есть те, кто заинтересован и хочет что-то изменить. Почему они в «Единой России»? Потому что они не понимали технологию выборов. Технология настолько жуткая, что независимому кандидату очень тяжело сделать всё самому. Когда уже избрался, наверное, не имеет значения, из какой ты партии. Решает-то все равно большинство. Скорее, быть в партии — даже минус: там есть куратор, который может сказать: «Ты чего тут свое-то гонишь? Вот мы решили так, значит должно быть так!»

Политические амбиции

— Какой-то другой партии вы симпатизируете? Планируете вступить?

— К сожалению, из существующих партий я не симпатизирую ни одной. Я бы с удовольствием поддерживал партию, которую пытается зарегистрировать ФБК и Навальный. Ребята хотят выдвигать кандидатов, которые зависят только от жителей. Что касается вступления, то вступать я бы не стал — лучше быть независимым и действительно иметь свое мнение. Думаю, меня ограничит партийная этика.

— Как вы относитесь к «Умному голосованию», которое продвигал Навальный?

— Это хороший способ попытаться убрать гегемонию «Единой России». Хорошо, когда есть плюрализм. Пусть другая партия плохая и депутат плохой, но он приходит со своим мнением, со своими тараканами в голове. Я «за» некий спор, который все-таки может что-то улучшить.

— У вас в поселении «Умное голосование» сработало бы?

— Скорее, нет. Территория маленькая, мы все здесь друг друга знаем, поэтому большую роль играет конкретная личность. «Умное голосование» актуально для крупных городов.

— Вы говорили про апатию людей. Как привести людей на выборы? Что должно произойти?

— К сожалению, однозначно людей на выборы приведет только одно — капитальнейшее ухудшение всей ситуации. Но этого никто не хочет.

Хотя, судя по действиям партии власти, именно этого она и добивается и начинает испытывать: до какой степени надо закрутить эту гайку, чтобы резьба сорвалась.

— А что-то позитивное, не доводя до крайности, можно сделать, чтобы люди поняли, что нужно ходить на выборы?

— Люди придут на выборы, когда поймут, что ничего за них не решено. К этому может привести или какое-то потрясение, или решение конкретного вопроса. Например, произошла глобальная проблема, Иванов, Петров и Сидоров решили эту проблему, засветились как руководители. Тогда людям можно сказать: “Видите, Иванов, Петров и Сидоров сломали систему. Видите, вроде, было все решено, а они доказали, что  не решено!” Но это, конечно, очень сложно.

— Деревня Игнатово находится рядом с городом, это многое упрощает. Но если брать в целом ситуацию в стране, то сельское население ежегодно сокращается, молодежь уезжает, перспектив нет. У вас есть идеи, как вернуть жизнь в деревни? Что нужно делать?

— Деревня умирает. Умирает полностью из-за отсутствия работы. Работа — это, в основном, сельхозка, которая по своей специфике убыточна. Сейчас получается так: легче, дешевле и выгоднее привезти импорт, чем развивать что-то свое. Чтобы развивать свое, надо субсидировать отрасль.

— Умирание деревни — это естественный процесс или политическая ошибка?

— Политическая ошибка, однозначно. Могу привести в пример себя. У меня килограмм индюшатины получается по себестоимости больше 300 рублей. Я не мог понять, откуда берутся тушки по 100 рублей, по 150. Оказалось, что это просрочка или контрабанда. Заработать на сельхозке честно и без поддержки почти невозможно.

Этих индюков выращивает Александр Умников

Еще сказываются инфраструктурные вещи. Люди, может, и хотели бы в деревни, но нет нормальных дорог, нет транспортной доступности. У нас до магазина идти 700 метров. До школы — 15 минут на школьном автобусе, но из других деревень детям ехать уже полчаса. Конечно, люди стремятся уехать.

— Вы в этом году прошли в совет, следующие выборы через пять лет. Будете участвовать? 

— Посмотрим. Если меня будут поддерживать, если я не потеряю авторитет у жителей, если они скажут: «Да, Александр, ты молодец», то они так же выдвинут меня и всех наших. Если придет новая команда, и она будет лучше, то тогда зачем я? Я лучше буду поддерживать, консультировать и помогать.

Подробнее читайте на 7x7-journal.ru ...

60 +